Да-да-давным-давно выше белых облаков
Стоял вулкан один среди морей.
А в воде и на земле -
сплошь парочки влюблённые.
И он мечтал о родственной душе.
Тоскуя всё сильней, он песню о любви своей
Стал петь каждый день сотнями лет.
Я буду жить мечтою лишь одной:
что встретимся мы, и ты будешь со мной,
И лаву мою океан не остудит,
когда меня кто-то полюбит.
Годы шли, а он всё пел, от любви своей горел,
пока не иссяк огонь надежды в нём.
Вот только он не знал,
что в глубине другой вулкан
так ждёт день за днём, когда он запоёт.
И с его мелодией лава копилась в ней,
Она верила: поёт он для неё.
Наконец она смогла подняться к милому со дна,
Когда он пел песенку свою в последний раз.
Я буду жить мечтою лишь одной:
что встретимся мы, и ты будешь со мной,
И лаву мою океан не остудит,
когда меня кто-то полюбит.
Там, где был лишь океан,
новый высился вулкан,
но поздно, и она не увидела его.
А он не в силах был запеть
и дать ей знать, куда смотреть.
Без лавы и огня его голос смолк.
Он утопил себя в слезах,
с мечтой прощаясь навсегда.
И она поняла, что чувствовал он...
Я буду жить мечтою лишь одной:
что встретимся мы и ты будешь со мной,
И лаву мою океан не остудит,
когда меня кто-то полюбит.
Счастливы они теперь,
стоят вдвоём среди морей,
И связала их лава навека.
Печали в прошлом до одной
Он стал её родной горой
и в предзакатный час их голоса:
"Я буду жить мечтою лишь одной:
что состаримся мы вместе с тобой,
И на рассвете я снова пою:
Я тебя люблю!"
