В Аркашиной квартире живут чужие люди, ни Юли, ни Аркаши давно в тех стенах нет,
Там также не сижу я с картошечкой в мундире, и вовсе не Аркашин там зажигают свет.
Неужто эти годы прошли на самом деле? Пока мы разбирались: кто тёща, кто свекровь?
Куда же мы глядели, покуда всё галдели, и бойко рифмовали слова "Любовь" и "Кровь".
В Аркашиной квартире бывали эти рифмы не в виде сочинений, но в виде высоты,
Там даже красовалась неясным лагорифмом абстрактная картина для общей красоты.
Нам это всё досталось не в качестве наживы, и был неповторимым наш грошевой уют,
Ах, славу богу, брат мой, что все мы вроде живы, и всё, что мы имеем, уже не украдут.
Мы были так богаты чужой и общей болью, наивною моралью, желаньем петь да петь.
Всё это оплатили любовью мы и кровью, не дай нам бог, ребята, в дальнейшем обеднеть.
В Аркашиной квартире всё бродят наши тени, на кухне выпивают и курят у окна...
Абстрактная картина, судеб переплетенье, и так несправедливо, что жизнь у нас одна.
